я фикрайтер, так что...

Название: Когда ангелы падали
Автор: Illfort Grantz
Бета: Верджил Ференц
Персонажи/Пейринги: Гриммджоу/Илльфорт
Рейтинг: R
Жанр: POV Илльфорта, deathfic
Самарии: Илльфорт умирает в мире живых, вспоминая свою жизнь
Дисклеймер: все принадлежит Кубо Тайто. Я взял поиграться и вернул. Песня «Hope» принадлежит группе «Apocalyptica»

Надежда -
Воплощение красоты.
У ее ног весь мир,
Словно загипнотизирован.
Миллионы вспышек,
Миллионы улыбок,
И она на подиуме
Выставляет себя на показ.

Hope is beauty,
Personified,
At her feet, the world,
Hypnotized.
A million flashes,
A million smiles,
And on the catwalk,
She flats in style

Жизнь адьюкаса была не столь прекрасна, как казалось тогда, когда вырываешься из существования простым гиллианом. На смену неразумности приходит постоянный голод, который ты вынужден утолять, пожирая себе подобных, не задумываясь о том, кто это был. Может он твой друг, может сосед, может родственник… О человеческой жизни почти ничего не помнишь – лучше вообще не помнить. Так проще, закрыв глаза рвать трепещущую плоть.
Как начался мой путь? С того момента, как я поднял голову и в плену двух узких длинных рогов увидел холодную луну Хуэко Мундо. Я тогда впервые осознанно посмотрел на нее, как разумное, но голодное существо. Дыра в груди жгла хуже адского огня, требовала, чтобы я загасил пожар. Тогда не сразу осознал, что для этого требуется не вода, а чья-то кровь.
Первой моей жертвой в песках стал какой-то адьюкас. Он был мелким и не проявил особого сопротивления, а я рвал его плоскими зубами, с каждым куском понимая, что боль отступает. Но потом все повторялось. Снова и снова… Как бесконечный замкнутый порочный круг. Ешь ты или съедят тебя. И казалось, что ты менее разумен, чем гиллианы – вот и все… Похож на простое дикое животное, смысл существования которого пожрать себе подобного. А хотелось одного – вырваться из этого ада, избавиться от нужды в этой крови… Стать сильнее, выше всего этого, но каждый раз просто убеждался – это невозможно.
Потом я случайно встретил Шаолонга. Он предстал эдаким мыслителем пустыни, которого и убивать не хотелось. Его речи заворожили даже такую пустую голову, как у меня. Шанс есть. Есть возможность избавиться от этой не-жизни. Есть у любого, подобного мне адьюкаса.
- Мы станем выше. Когда-нибудь мы будем васто-лордами.
Единственная слабая, но надежда, которая помогла закрыть глаза на то, что приходилось убивать постоянно, питаться смертью других.
А потом появился он.
Тогда я был уже не одинок. Шаолонг умел вести за собой идеей, но ему не хватало одного – властности и способности удержать стаю.
Он смог.
- Какой маленький адьюкас… Ты не против, если я тебя съем?
Пересмешник Ди Рой. Всегда уверенный в своей силе пострадал первым.
Вспышка реяцу, блеск яростных голубых глаз и острые клыки, которые рвут маски адъюкасов. Это забыть невозможно. Он поставил всех на место одним лишь своим броском. Перед такой силой невозможно было не склониться. Я понимал, что, сколько бы я не сожрал Пустых, я не превзойду этого маленького адьюкаса никогда.
- Как тебя зовут, адьюкас?
- Гриммджоу.
- Будь нашим Королем, Гриммджоу…
Ноги сами подкосились, заставив огромного быка пасть перед пантерой. Будь моим Королем, Гриммджоу. За твоей спиной моя хрупкая надежда выжить будет идти.

Одним удовольствием было наблюдать за опасной кошкой. С его приходом «жизнь» в стае озарилась. Всей своей мощью он держал нас, но в то же время каждый раз своим взглядом, как кинжал, отсекал - мол, я все равно сам по себе и никто не посягнет на мою независимость. Мощное опасное животное, а не Пустой, вот кем был Гриммджоу тогда.
Также он попытался отгородиться от нас в тот день, когда мы все признали, что никогда не достигнем уровня васто-лорда. Сколько было сожрано себе подобных, но я не чувствовал, что моя сила хоть как-то изменилась. Я оставался прежним огромным и бесполезным адьюкасом.
- Мы отказываемся идти дальше. Нам никогда не стать васто-лордами, Гриммджоу.
- Вы можете сдохнуть в этой пустыне, но я не остановлюсь. Я сожру вас, чтобы вы смогли увидеть мое величие.

Но в этом сердце тьмы
Наша надежда рушится и утопает во лжи;
Все пламя быстро гаснет как и любовь,
Когда больше нет никакой надежды.
Боль и слава,
Рука об руку,
Жертва,
Максимальная цена;
Подобно яду в её руке
Подобно шепоту, она исчезает,
Подобно тому, как падают ангелы.

But in this heart of darkness
Our hope lies lost and torn;
All flame like love is fleeting
When there's no hope anymore
Pain and glory,
Hand in hand,
A sacrifice,
The highest price;
Like the poison in her arm
Like a whisper she was gone...
Like when angels fall.

- Назови свое имя…
Мягкая, обволакивающая каждую клеточку реяцу спросившего, а также еще несколько до боли знакомых рядом. И его тоже…
Он был на церемонии превращения Гриммджоу, Шаолонга, Эдуардо и Накима. И каждый раз этот вопрос от владыки. Да, теперь моего владыки. Помню, как поднял голову, еще не открывая глаз, и почувствовал, как что-то мягкое струится по моему лицу. Мне казалось, что я стал маленьким и жалким… Все было так неудобно.
Да. Мое имя… Я открыл глаза, увидев перед собой паутину золотых волос. Ками, неужели это мои?.. В тот момент, я больше всего на свете хотел увидеть свою внешность.
- Илльфорте. Илльфорте Гранц.
Кажется, это было мое имя. По крайней мере, это все, что осталось в моей памяти, не считая смутных воспоминаний, которые я всегда гнал прочь.
- Саа, какая неожиданность, Айзен-сама, у нас еще один Гранц.
Я перевел взгляд с владыки на его правую руку, узкоглазого шинигами с мерзкой улыбочкой. Еще один? Что это значит?
- Надо будет потом познакомить его с братом! Но это потом, пусть сначала наш Гриммджоу вдоволь наиграется со своей полученной фракцией.
После этого я впервые посмотрел на своего Короля. Увидел взгляд его голубых глаз, в которых читался настороженный интерес, который скользил по мне до тех пор, пока кто-то не накинул на меня белый плащ.

Да. Мой брат. Как оказалось, у меня был младший брат, по крайней мере, мне так сказали, когда показали розоволосого арранкара. Сходство было очевидно, но я совсем ничего о нем не помнил, как ни старался, а он снисходительно смотрел на меня своими золотыми глазами и улыбался. Тогда мне показалось, что я попадаю в сети. И оказался прав. С Заэлем Апполо мы сошлись как семья на удивление быстро, но у нас были особые отношения. Он оказался охочим до всего, что ему было не известно. Уже тогда в нем просыпалась душа ученого. Ему удалось узнать обо мне. Поняв, что мне никогда не перешагнуть теперь ступень развития, Заэль перестал считаться со мной, называя слабаком. Может, стремление стать сильнее у нас было более ярким, чем у кого-либо ещё, но мой брат не останавливался не перед какими трудностями, даже был готов лечь под кого угодно, лишь бы получить желаемое. Наши отношения стали после этого портиться, и, в конечном счете, мы потеряли друг к другу «семейный» интерес, а каждая наша встреча заканчивалась грандиозным скандалом.

После этого я полностью посвятил себя стае и своему Королю. Я отдалился от всех, стараясь контактировать только с ними, ибо при встрече с другими арранкарами, меня, а может и каждого из фракции Сексты, жгла обида – нам не стать сильнее. Один глупый и непродуманный поступок, злоба Гриммджоу, и мы слабаки. Навсегда такие…
С новым телом все ужились достаточно быстро, а время текло столь незаметно, что иногда казалось, будто бы не было той жизни в пустыне. Все посвятили себя каким-то личным радостям. Гриммджоу, чтобы развеять скуку, обычно напивался с нами в компании или бил кому-то морду - другие развлечения ему были не интересны.
Однажды, во время такой пьянки, я стал полностью принадлежать своему Королю. Мы выпили достаточно много, чтобы соображать адекватно. Гриммджоу совсем разошелся, не сдерживая себя в своих желаниях. Даже Шаолонг был пьян – чего я от него никак не ожидал. Секста пнул захмелевшего Ди Роя, чтобы он принес еще саке, а потом бросил, повернувшись в мою сторону:
- Вы, Гранцы, оба бляди… Ты ведь тоже недалеко от своего братца ушел, а?
Я не ответил. Что мне было сказать на это в тот момент? Весь Лас Ночес по всполохам реяцу знал, кто трахал моего брата и как он получил восьмое место в Эспаде. Все, что я мог в тот момент, это, конечно, защитить себя. Куда мне до брата? Я никогда о подобном и не думал… Да и не желал никого.
Но у Гриммджоу на этот счет были другие мысли. Схватил меня за волосы, он практически придавил к полу кулаком. В его глазах плескалась странная злоба. Не такая, как обычно. Что-то в ней было особое. Я не мог тогда понять что именно. Лишь сейчас я знаю – там была страсть, ненависть и ревность.
Кто же виноват, что Гранцам дали такую внешность? Гриммджоу ненавидел меня и хотел с того самого момента, когда из огромного быка появился я – его хамоватый фрассион с внешностью продажной девки.
- А ты у нас кого обслуживаешь, а, блондин?!
Он перехватил меня за плечо и швырнул в сторону. Разве можно было объяснить разъяренной пантере, что у меня никого не было?..
Остальная фракция моментально покинула комнату, не желая попадаться под его горячую руку. Секста часто убивал в приступе ярости, а Шаолонг мне потом заявил, когда я стыдливо прятал свою шею, что не ожидал меня увидеть живым.
Бил ли Гриммджоу меня? Вообще, я часто получал, как и Ди Рой. Но когда он вот так просто брал мое тело, то кусал своими клыками шею и плечи, будто ставя свои личные метки, будто с безумством подтверждая – «мое!»...
Стать личной игрушкой большой кошки, практически жить в его покоях, засыпать рядом с ним, когда Гриммджоу по-хозяйски прижимал к себе одной рукой… Об этом ли я мечтал? На это ли я наделся? Где-то в глубине души что-то грызло меня… зависть, злоба, обида? Какое из этих чувств не давало мне покоя? Я не мог пойти выше, только госпожа удача могла бы мне помочь… А если посмотреть с другой стороны, то такое жалкое существо, как я, получило «теплое» место рядом с Шестым из Эспады. Я знал, что  никто не покусится и не посмеет бросить мне вызов. Гриммджоу не заботился о своей стае и ему всегда было плевать на то, что с ней случится – так он говорил. Но каждый жалкий арранкар знал, что за то, что Секста считает своей собственностью, он порвет на мелкие кусочки. И в тоже время… так приятно было засыпать и просыпаться с ним, чувствовать вместе с его силой, сладкое тепло, которое он дарил, хотя и пытался казаться грубым.

И в этом сердце тьмы
Все надежды лежат на поверхности;
Вся любовь быстро гаснет как и пламя,
Когда больше нет никакой надежды.
Подобно яду в её руке
Подобно шепоту, она уходит,
Подобно ангелам,
Которые пали…

And in this heart of darkness
All hope lies on the floor;
All love like flame is fleeting
When there's no hope anymore
Like the poison in her arm
Like a whisper, she was gone
Like an angel,
And Angels fall

- Собирайтесь, мы идем в Генсей! Я уничтожу этого шинигами и докажу Улькиорре, что он был неправ!
Обратный отсчет пошел. Я никогда еще не бывал в мире живых… вернее, не помнил тех дней, когда жил в нем. Сегодня Король ведет нас туда. Уже несколько дней у меня было нехорошее предчувствие - мне снились тревожные сны, в которых я задыхался, будто меня душила костяная змея. Увидев мою нерешительность, Ди Рой рассмеялся, заявив, что «блондинка испугалась». Психанув на мелкого, я в пылу сказал, что иду. Еще бы я не пошел… Разъяренный Секста потащил бы меня за мои «блядские волосы», который так любил накручивать на кулак… и жадно целовать меня.

Мой противник – красноволосый шинигами. Я чувствовал его силу прекрасно, радуясь тому, что за время пребывания в стенах Лас Ночес, не сражаясь ни с кем, я сохранил силы. А значит, мне не составит труда убить это ничтожество.
Так я думал до тех пор, пока его занпакто не «развернулся» в огромную змею с шипами. На миг меня сковал страх, вернувший сны, будто превратив их в реальность. Это ли моя смерть? Почему так быстро? Почему именно сейчас? Нет. Я не готов еще принять ее… Я обещал сам себе, что вернусь вместе с Гриммджоу и остальными! Мы вернемся победителями и как обычно опять засядем у Сексты в покоях с бутылочкой саке. И все будет также, как и было всегда. Я воин, но я не хочу войны… Владыка дал нам новую жизнь, новые силы, но почему я должен тратить их на убийства каких-то шинигами во имя целей Айзена? Нет. Я хочу все изменить, вернувшись… Я держусь до последнего, и это мое Слово…

И сейчас, лежа на холодной земле мира живых, захлёбываясь собственной кровью, глядя это чистое небо и вспоминая всю свою жизнь… я…. Я не жалею ни о чем. Я не жалею ни об одной минуте своего существования… и особенно о тех днях, которые я провел рядом с ним… Я могу сказать, что был счастлив…

Подобно ангелам,
Которые пали…

Like an angel,
And Angels fall…